[Alnika]

Поэтический флэшмоб от  tes3m.

Тесс выдала мне сразу двоих: Кузмина и Валье-Инклана.

Выбрать из Кузмина любимое — непосильная задача. Поэтому просто первое, что пришло в голову. Ну и, к тому же, у меня его вроде бы еще ни разу не было.

Снова чист передо мною первый лист,
Снова солнца свет лучист и золотист;

Позабыта мной прочтенная глава,
Неизвестная заманчиво-нова.

Кто собрался в путь, в гостинице не будь!
Кто проснулся, тот забудь видений муть!

Высоко горит рассветная звезда,
Что прошло, то не вернется никогда.

Веселей гляди, напрасных слез не лей,
Средь полей, между высоких тополей

Нам дорога наша видится ясна:
После ночи — утро, после зим — весна.

А устав, среди зеленых сядем трав,
В книге старой прочитав остаток глав:

Ты — читатель своей жизни, не писец,
Неизвестен тебе повести конец.

Последние две строчки часто повторяю.

А из Валье-Инклана я попросила Тесс в виде исключения разрешить не стихи, а кусочек прозы. Хотя, собственно говоря, этот кусочек вполне можно назвать стихотворением в прозе, так что условия флэшмоба почти и не нарушены.)

В общем, вот мое любимое, из "Летней сонаты". В отрочестве наизусть знала, а теперь уж по книжке — по упоительно пахнущей старой книжке.

Этот прекрасный грех, дар богов и соблазн поэтов, для меня — запретный плод. Всегда враждебное мне, провидение повелело, чтобы в моей душе цвели только розы Венеры, и чем старше я становлюсь, тем больше это меня огорчает. Я уверен, что на склоне лет бывает сладостно проникать в сады необычной любви. К несчастью моему, у меня не осталось этой надежды. На душу мне дохнул дьявол: он в ней разжег все грехи. На душу мне дохнул архангел: он разжег в ней все добродетели. Я претерпел все разновидности человеческой скорби, я вкусил все виды радости. У всех источников утолял я жажду мою, преклонял голову в пыли всех дорог. Было время, когда женщины любили меня, когда голоса их мне были привычны. Только две тайны остались для меня за семью печатями: любовь эфебов и музыка одного тевтона по имени Вагнер". (Перевод А. Шадрина.)

Ну и не могу не.)

29 декабря 1934, на премьере пьесы Лорки "Йерма". (Женщина между Лоркой и Валье-Инкланом — Пура Уселай, театральная деятельница, основательница театрального клуба "Анфистора".)

@темы: литературное

Comments

[tes3m]

Alnika, А, вот какие стихи ты выбрала! Было очень интересно, так что не удержалась, дала это имя и тебе.)

из "Летней сонаты"

Я и не помню такого. Правда, читала уже после двадцати.
И фотографии такой не видела. Здорово!

[Alnika]

Из Кузмина правда просто первое, что в голову пришло. Такое вот оптимистическое.)

А "Сонаты" я и сама сто лет уж не перечитывала. Теперь вот благодаря тебе перечитала.

Лорка стихи Валье-Инклана, кстати, не любил, обзывал его эпигоном Рубена Дарио. Но на премьеру вот, однако же, классика-то пригласил.)) Ну, Л. ценил его как раз как драматурга, прежде всего — автора эсперпенто (это такой изобретенный Валье-Инкланом жанр драматического гротеска). А за год до премьеры "Йермы", в 1933-м, в этом же самом театре (это театр "Эспаньоль") и этой же самой труппой (труппой Маргариты Ксиргу) была поставлена одна из пьес Валье-Инклана. Но это я уже полезла в дебри.))

Кстати, получилось интересное совпадение: трое мужчин, в посте упоминающиеся, умерли в одном году, в 36-м. Валье-Инклан где-то в самом начале года (лень гуглить точную дату, но где-то в начале января), Кузмин — 1 марта, ну и Лорка 19 августа.

[tes3m]

Alnika, Ну, можно быть и чьим-то эпигоном, но написать несколько прекрасных стихотворений.))
И в совершенном созданьи одном
Чистым навеки зажечься огнем.

Но это я уже полезла в дебри.

Как раз интересно!)))

[Alnika]

tes3m, Ну, можно быть и чьим-то эпигоном, но написать несколько прекрасных стихотворений.)) Совершенно и абсолютно согласна. Да Лорка вообще бывал резок в оценках. На Асорина вот, например, ругался. А мне он нравится.

Как раз интересно!))) Приятно слышать.))