Cегодня — 75 лет со дня смерти Антонио Мачадо.
читать дальшеОн умер во Франции, в пиренейском городке Кольюр, куда добрался через границу в конце января 1939-го, вместе с братом и матерью. Сначала их везли на машине, а потом машина сломалась, и они шли пешком. Он дошел, но прожил потом меньше месяца.

Последняя фотография. На которой узнать его очень трудно.

22 февраля 1939 года, на смертном одре (в кольюрской гостинице). Тело накрыто трехцветным республиканским флагом.

Флагом накрыли и гроб (его несут солдаты второй кавалерийской бригады, которая называлась "Андалусия").

На кладбище.

Общая их с матерью могильная плита (мать умерла через три дня после него, 25 февраля).
Ящичек сбоку — это почтовый ящик: испанцы пишут ему письма. Говорят, их, писем, очень много.
* * *
Время — нагой терновник —
медленно зацветает
в излуке нищей долины,
на голом камне дороги.
И чистый голос молитвы
звучит, измученный, снова;
и возвращается в сердце
слово, светлея скорбно.
Утихло древнее море.
Погасла грозная пена
исхлестанных побережий.
Бриз плывет над полями.
И в исцеленном мире,
в мире обетованном,
под одиноким небом
тень твоя воскресает.
(Перевод Л. Боровиковой)
"Последние отзвуки позднего лета,
И дом по-осеннему пахнет мимозой.
И сердце хоронит, не выдав секрета,
Таинственный отзвук, почти безголосый." и т.д.
Я их запомнила из твоей сиреневой книжки.. только не помню - что чье!
Щемящие сумерки позднего лета,
и дом по-осеннему пахнет мимозой...
А память хоронит, не выдав секрета,
неведомый отзвук, уже безголосый...
Вдоль белых оград, как закатные пятна,
последние розы тускнеют лилово,
и слышится плач — далеко и невнятно....
Забытые тени зовут из былого...
И чье-то мерещится нам приближенье,
а сердце сжимается вдруг поневоле,
и в зеркале смотрит на нас отраженье
глазами чужими и полными боли...
Но так, как у тебя, — тоже хорошо.)
"Словно твое одеянье
Облака легкий полет,
Я больше тебя не увижу,
А сердце все ждет и ждет..."
Это чье?
Словно твое одеянье,
облака легкий полет.
Я больше тебя не увижу,
но сердце все-таки ждет.
Твоим дыханием тихим
дышит ночной небосвод,
в каждом горном ущелье
отзвук шагов живет.
Я больше тебя не увижу,
но сердце все-таки ждет.
С башен и колоколен
медленный звон плывет.
Я больше тебя не увижу,
но сердце все-таки ждет.
По крышке черного гроба
бьет молоток и бьет,
неотвратим и жаден
могилы уродливый рот.
Я больше тебя не увижу,
но сердце все-таки ждет.
(Перевод В. Андреева)