Сочащаяся муть рассвета, и озноб
последней правды. Скользкий, жидкий холод.
Ты можешь не смотреть, но этот свет
пронизывает всё – стекло, и шторы,
и бедный воздух. Скоро доберется
до сердца. Все же лучше не смотреть:
надеяться, что, может, отвернувшись
или глаза закрыв, ты хоть отсрочку
получишь, что удержишь расстоянье
между сияньем и зияньем, что,
в конце концов, всё это только снится —
и ты сейчас проснешься…
чтоб увидеть
сочащуюся муть рассвета.
последней правды. Скользкий, жидкий холод.
Ты можешь не смотреть, но этот свет
пронизывает всё – стекло, и шторы,
и бедный воздух. Скоро доберется
до сердца. Все же лучше не смотреть:
надеяться, что, может, отвернувшись
или глаза закрыв, ты хоть отсрочку
получишь, что удержишь расстоянье
между сияньем и зияньем, что,
в конце концов, всё это только снится —
и ты сейчас проснешься…
чтоб увидеть
сочащуюся муть рассвета.