[Alnika]

Чуть больше месяца назад, 24 апреля, исполнилось 50 лет со дня смерти Эмилио Прадоса (1899, Малага — 1962, Мехико). Я пропустила эту дату, и это как-то очень показательно, что я ее пропустила. Не могу сейчас вспомнить, кто (Гильен? Альберти?) сказал: "...Эмилио Прадос, такой скромный, что все как-то и забывали, что он и сам прекрасный поэт". Ну то есть воспринимали его исключительно как издателя.

Я часто вспоминаю о нем — и его стихи часто вспоминаю. Но вот дату всё-таки пропустила.

Вот одно из немногих переведенных на русский его стихотворений:

Мои тополя из детства,
моя болевая веха!
Быть может, ваш новый ветер,
быть может, былое эхо
берет меня вновь за горло,
сливая исток и устье,
и падают в душу капли
тяжелой и острой грустью.
Такая тоска, что небо
опять холоднее смерти,
и капают слезы в сердце,
как плач колокольной меди…
(Перевод Сергея Гончаренко)





Cuando era primavera en España:
frente al mar, los espejos
rompían sus barandillas
y el jazmín agrandaba
su diminuta estrella,
hasta cumplir el límite
de su aroma en la noche.

Cuando era primavera.

Cuando era primavera en España:
junto a la orilla de los ríos,
las grandes mariposas de la luna
fecundaban los cuerpos desnudos
de las muchachas
y los nardos crecían silencios
dentro del corazón
hasta taparnos la garganta.
Cuando era primavera.

Cuando era primavera en España:
todas las playas convergían en un anillo
y el mar sonaba entonces,
como el ojo de un pez sobre la arena,
frente a un cielo más limpio
que la paz de una nave, sin viento, en su pupila.
Cuando era primavera.

Cuando era primavera en España:
los olivos temblaban
adormecidos bajo la sangre azul del día,
mientras que el sol rodaba
desde la piel tan limpia de los toros,
al terrón en barbecho
recién movido por la lengua caliente de la azada
Cuando era primavera.

Cuando era primavera en España:
los cerezos en flor
se clavaban de un golpe contra el sueño
y los labios crecían
como la espuma en celo de una aurora,
hasta dejarse nuestro cuerpo a su espalda,
igual que el agua humilde
de un arroyo que empieza.
Cuando era primavera.

Cuando era primavera en España:
todos los hombres olvidaban su muerte
y se tendían confiados, juntos, sobre la tierra
hasta olvidarse el tiempo
y el corazón tan débil por el que ardían.
Cuando era primavera.

Cuando era primavera en España:
yo buscaba en el cielo.
yo buscaba
las huellas tan antiguas
de mis primeras lágrimas
y todas las estrellas levantaban mi cuerpo
siempre tendido en una misma arena,
al igual que el perfume, tan lento,
nocturno, de las magnolias.
Cuando era primavera.

Pero, ¡ay!, tan sólo
cuando era primavera en España.
Solamente en España,
antes, cuando era primavera.

@темы: in memoriam, поколение 27 года

Comments

[Гэллинн]

Спасибо.

[Alnika]

Опоздала к дате-то. Ну, хоть сейчас. В конце концов, не более чем условность все эти даты. Хоть я их и люблю.)

[Гэллинн]

Но ведь вспомнила же все равно. Я вот вообще часто даты пропускаю, а пишу — под настроение.)

[Alnika]

Да и я тоже так же.) Под настроение. А даты — они иногда просто как некие опоры, что ли. Или поводы. Но без настроения ни к какой дате ничего на напишешь. Ну или напишеь что-нибудь дежурное, а на что оно?)

[Гэллинн]

Ну или напишешь что-нибудь дежурное, а на что оно?)

[Alnika]

Мы там у меня в ЖЖ с Анечкой выяснили, что эти слова, про скромность, Марсель Оклер сказала не о Прадосе, а об Альтолагирре. Но знаешь, мне даже поправлять в посте не хочется: я думаю, что Прадос тоже был именно таким, судя по воспоминаниям о нем. Ну и к тому же они с Мануэлем были настолько неразлучны, что те слова, которые говорили об одном, легко переносишь и на другого.)

[Гэллинн]

Понятно.)
У меня от этих двоих ощущение как от, простите за пошлость, попугайчиков-неразлучников. Этакий неразбиваемый тандем.

[Alnika]

Ну вот да, сливаются до степени неразличимости.)) Хотя это неправильно, люди-то они, конечно, были разные. Но как-то вот постоянно вместе...

Да, и кроме Оклер, еще Сернуда о нем, об Альтолагирре, подобное говорил. Ну в общем, у меня там посмотреть можно.)