Aleixandre.
"Lo curioso es cómo en todos los artículos que acompañan a los sonetos se evita cuidadosamente la palabra homosexual, aunque se aluda a ello, pues nadie ignora que esos sonetos no están dedicados a una mujer. Se ve que todavía ésa es palabra tabú en España, en ciertos medios, como si el confesarlo fuese un descrédito para el poeta".
Дэниэл Эйзенберг эти его слова эпиграфом взял к своей работе "Lorca and censorship..."
"Гибель прошлого, все уничтожа,
Кое в чем принесла торжество:
То, что было всего мне дороже,
По заслугам дороже всего".
Этот байроновский кусочек Лорка мог бы отнести ко многим из тех, кого он любил и ценил, если бы мог видеть, как они после его смерти повели себя по отношению к нему, к его памяти, что они говорили о нем, что писали. К счастью, это так. И очень приятно думать об этом. И о таких людях, как дон Висенте. Который, кроме того, писал вот такие стихи:
REPOSO
Una tristeza del tamaño de un pájaro.
Un aro limpio, una oquedad, un siglo.
Este pasar despacio sin sonido,
esperando el gemido de lo oscuro.
Oh tú, mármol de carne soberana.
Resplandor que traspasas los encantos,
partiendo en dos la piedra derribada.
Oh sangre, oh sangre, oh ese reloj que pulsa
los cardos cuando crecen, cuando arañan
las gargantas partidas por el beso.
Oh esa luz sin espinas que acaricia
la postrer ignorancia que es la muerte.