Я тут недавно, обозлившись на одно противное буржуйское проявление, незлым словом Софью Власьевну помянула.
Ан она и тут как тут.
Я-то тогда просто со злости, как бы в пику этому буржуинству. А она — на самом деле возвращается, родимая. Уже практически на пороге у нас стоит, улыбается.
И такой меня ужас охватил. Вот прямо сейчас, в ночи, и охватил. Вот прямо сейчас, в ночи, я так ясно, так ярко вспомнила, что это такое было — что это было на самом деле. Со всей его атмосферой. И вот как в ту атмосферу-то я мысленно окунулась... как будто снова того воздуха вдохнула — спертого воздуха изоляции и цензуры...
Нет. Нет. Нет. Всё что угодно, только не это. Черт с ними и с буржуями-то. Только не это.
Но, похоже, поздно уже. Оно уже тут. Только теперь оно будет еще мерзее — теперь у нас заместо Маркса другие бородатые. Гораздо гаже Карла М.
Ну, чего же. Внутренняя эмиграция, как и было сказано.