Андрей Архангельский: Упрощение зла www.vz.ru/columns/2008/11/29/233798.html "Кроме того, что память о войне постепенно уходит в прошлое вместе с последними ее свидетелями, еще и сам по себе человек XXI века становится все менее сложным. Его индивидуальное сознание уже в детстве заменено массовым, медийным: философы вообще ведут речь о конце Я-личности. Современный человек стремительно теряет индивидуальность – и вместе с ней и способность к восприятию сложных, нелинейных понятий и вещей".
В первый раз за... за... да за всю историю не посетила я книжную ярмарку в ЦДХ. Хотела съездить сегодня (последний день ее работы), но чувствую, что просто нет сил -- настолько вымоталась за эту неделю. Окромя стандартного дурдома на выезде по основному месту работы, я ж еще ввязалась в книжку. Ввязалась я в нее еще до того, как Р. заболел, а теперь же не бросишь, раз уж начала, первую читку сделала. И вот на этой неделе как раз сверстали -- еще раз вычитывать... А ведь практически каждый день -- к нему в больницу. А как дотуда добираться -- это отдельная страшная пестня. Мало того, что лежит-то он не в нашей местной больнице, а в соседнем городе (до которого, правда, совсем близко, но все-таки...) Дело даже не в этом. "Проведите, проведите меня к нему, я хочу видеть этого человека" -- или эту группу товарищей, которая принимала решение разместить центральную районную больницу на каких-то диких выселках, куда практически не ходит общественный транспорт...
Но это всё ничего. Поезжу, не развалюсь. Зато ему там хорошо (насколько вообще может быть хорошо в больнице). И -- лишь бы вылечили. Завтра снимок будут делать, посмотрим, что там и как.
А ярмарки -- дело наживное. Еще будут. Чай не последняя.
"Испанцы питают большую любовь к русскому авангарду. 7 октября они открыли в Мадриде выставку «1914! Авангард и великая война», в которую вошли 222 произведения: картины Филонова, Кандинского и Шагала, литографии Гончаровой. Экспозицию также помог организовать Русский музей".
Радостно за испанцев. Но вообще-то мы и сами питаем таковую же любовь к нашему авангарду. А некоторые из нас, тутошних, даже знают, что это была за великая война (как ни странно). И вот, например, аффтар этих строк с большим интересом посетил(а) бы такую выставку. Интересно, у Русского музея не возникало мысли помочь организовать подобную экспозицию В МОСКВЕ?
Батюшки. А в пятницу-то, 21-го, был, можно сказать, юбилей Магритта. 110 лет. Ровесники, значит. А я как-то и пропустила такую всё ж таки дату. Ну, я эти дни была как та Оксана с анекдоту -- така затуркана, така затуркана...
(вспомнила) А ведь мы ж в эти выходные хотели в Пушкинский сходить, на Тёрнера. Вот и сходили, ага. Как говорится, если хочешь насмешить бога (какого-нибудь ), расскажи ему о своих планах.
Ну ладно, не навек же он там, в больнице, в самом деле. Сходим еще. Она ж только открылась, выставка. Уж месяц-то должен продлиться "самый дорогостоящий проект за всю историю Пушкинского музея", как Антонова сказала. Во как! Самый дорогостоящий аж за всю историю. То бишь, значит, с одна тыща девятьсот двенадцатого года. Чего уж там такого дико дорогого, интересно? Ну мало ль кого к нам привозили. Всё время кого-то возят. Везут и везут. Уж неужели Тёрнер дороже, чем та итальянская выставка -- "Россия-Италия от Джотто до Малевича"? Там уж кого только не было. Вплоть до Микеланджело. Непонятно. Ну, посмотрим.
Да, всех везут. Окромя маркиза де Пуболя. Вообще извращение какое-то. Уж где-где, но в России-то его прежде всего выставлять должны были бы. Потому как -- а кто у нас муж жена? И вот, значит, нашу собственную Елену Дьяконову (нашу москвичку, цветаевскую гимназическую подружку Галочку) мы у себя ни разу не видели. Практически. Выставлялись рисунки, да, сто лет назад уже. Рисунки, книжные иллюстрации. НИ РАЗУ не было настоящей, большой выставки. А ведь он просил дать ему возможность показать в России свои работы, сам привезти хотел. Ну, это во времена понятно какие было. Во времена мадам Фурцевой. Ответ мадам был понятен заранее... Но потом-то? Но теперь-то?
Безобдазие. Хочется кому-нибудь жаловаться. Написать жалобу на чьё-либо имя. Чтобы приняли меры.
Пюс, по-моему, вообще придремал. Даа... Нам бы так бы. Хоть раз за двенадцать лет нам бы стричься с таким олимпийским спокойствием. Хоть один бы разочек...
Хозяину этого пёса на какой-то выставке какой-то судья сказал, что эрдели сейчас -- вымирающая порода. ЭРДЕЛИ. ВЫМИРАЮЩАЯ ПОРОДА. Я б этому судье ответила, что сам он -- вымирающая порода. И чем раньше он уже вымрет, тем лучше.
А от нас -- не дождетесь!
Наш ответ Чемберлену. Были, есть и будем есть! А когда вырастем -- съедим дурацкого дядьку-судью. Вот такими вот зубками:
Вот прямо сегодня прочитала в одной собачачьей книжке, что владельцы эрделей похожи на религиозных фанатиков. Именно! И трепещите, неверные!
Кирилл Фролов, глава московского отделения Союза православных граждан:
"Можно предположить, что элиты Кубы и Венесуэлы, находясь в оппозиции к Вашингтону и в дружбе с Москвой, пребывают в состоянии мировоззренческого и религиозного поиска. И в этом своем поиске они нацелены на Православие... Кто знает, может быть, Фидель, Рауль и Уго станут новыми равноапостольными святыми Боливарианской Америки? И, следуя этой логике, нашей духовной миссии надо было бы заехать еще в Никарагуа, Панаму и Боливию".
Статиа (в Завтре, разумеется) называется "Собрать верных" (подзаголовок -- "Духовный упадок человечества и вселенское Православие").
И действительно... Собрать бы их всех... Где-нибудь... Где-нибудь далеко-далеко... Ооочень далеко...
Хустина. Я подглядела, как он раздевался. Подруга. Тише! Энрике (входя). Добрый день. Обе. Добрый день. (Пауза.) Энрике (разглядывая их). Одну из вас зовут Хустина. Хустина. Меня. Энрике. Все утро чей-то голос повторял: «Хустина, Хустина». Хустина. Это моя мать.
Пауза. Энрике с безразличным видом роется в портфеле.
"Una de las finalidades que persigo con mi teatro es precisamente aspaventar y aterrar un poco... Tengo un asunto de incesto, La sangre no tiene voz, ante cuya crudeza y violencia de pasiones Yerma tiene un lenguaje de arcángeles".
Найти-то нашла -- в своих залежах, ручечкой на бумажечке откуда-то переписанное... Но ОТКУДА оно переписано -- этого я тогда не сочла нужным указать. К чему?
...Удивительно не то, что ты что-то теряешь. Удивительно, милка моя, как ты еще что-то находишь -- в том бардаке, в котором у тебя содержатся всяческие тексты. Причем бардак этот присутствует как в бумажном, так и в виртуальном виде. Ведь это же ужос -- валом наваленные файлы, без хотя бы элементарного деления хоть на какие-то элементарные папки -- по темам, по хронологии, да хоть по КАКОМУ-НИБУДЬ принципу. Ведь там же у тебя черт ногу сломит. Честное, благородное слово -- сломит.
Приступ самобичевания заканчивается торжественной клятвой в самые короткие сроки фсё что ни на есть разобрать, рассортировать и вообще привести в порядок.
А если же я нарушу эту клятву, то пусть... то пусть... то пусть я прямо даже не знаю что. Но что-нибудь страшное.
Ну вот и положили мужа моего в больницу. Да так как-то всё... быстро. читать дальшеТо есть сипел-хрипел он давно, горло побаливало. Но к врачу ведь не загонишь никакими силами. Просто -- никакими. И вот вчера наконец сподобился, сходил на прием. А его сразу на рентген. А рентген показал пневмонию... Вот так вот. Я себя виню, конечно: уж за семнадцать (почти) лет совместной жизни должна была осознать, что вопрос "Как ты себя чувствуешь?" задавать ему совершенно бессмысленно. Потому что ответ будет один: "Да нормально!" Да, конечно, я виновата, я должна была его каким угодно способом оттащить к врачу. Но воспаления легких я даже и ожидать не могла! Температуры не было, кашель не сильный, горло болит -- но попробуй мужика из-за какого-то там горла заставь в больницу идти. А если он еще и трудоголик... А вот тебе и горло. То есть горло тоже, но еще и легкие, да еще это все осложнено, кажется, какими-то астматическими проявлениями. Пока еще ни анализов никаких не сдавал, ни обследования толком не было -- выходные ведь. Но теперь уж сам признаёт, что лечиться нужно -- когда уж совсем дышать тяжело стало...
Две вещи в этой ситуации не то что бы радуют (чего уж тут может радовать), но, по крайней мере, утешают. Первое: его хоть теперь обследуют там, в больнице. Кардиограмма, анализы и т.д. Потому что, опять же, сам бы он в жизни не пошел делать ту же кардиограмму. А ему, как гипертонику, сердце проверить очень даже нужно бы. Ну, а теперь-то никуда не денется! Куда ж ему деваться-то с подводной лодки? Обследуют как миленького! И второе утешительное обстоятельство: лежит в отдельной палате, с холодильником-телевизором, с собственным санузлом (куда входит и душ). В общем, условия замечательные. (У них это называется, конечно же, VIP. ВИП-палата. Очень у нас эту аббревиатуру полюбили.) Вот она, великая сила искусства! В том смысле, что они (телевидение местное) как раз сейчас об этой самой больнице снимают фильм. Ну вот больница и расстаралась...
Но, конечно, какие бы там условия ни были -- скорее бы он оттуда выходил. Пока еще непонятно, на сколько он там. Хоть и знаю, что там он под присмотром-приглядом, и отношение очень хорошее, и лечащий врач очень милая, и всё такое -- а всё равно ж сердце не на месте...
Если б я только могла болеть вместо него, за него. Или хоть разделить с ним болезнь напополам -- половину забрать себе...
"Recuerdo que en una ocasión platicaba con mi compañero de partido (Comunista Argentino) gerente de la editorial “Lautaro” de Buenos Aires. Él, siempre en función de “cuadro del partido” (léase: funcionario) que habla con intelectual, es decir “ampliamente comprensivo a la vez que bajando línea”, pasó a relatarme esta anécdota. En una ocasión, allá por los años 50, su querido dirigente Benito Marianetti hacía el elogio de Federico García Lorca cuando fue interrumpido por un compañero:
–¡Pero ése era homosexual!
–¡Él podía...! –fue la rápida respuesta del dirigente comunista."
Интересно, хоть ГДЕ-НИБУДЬ, хоть в КАКОЙ-НИБУДЬ редакции бывают НОРМАЛЬНЫЕ фотокорреспонденты? Без "творческих" закидонов и без "А я так вижу!!!"? Может, конешно, где-то такое и есть. Но не у нас. Нет, не у нас.
Caso de los crímenes de la guerra civil española quedan en manos de jueces locales
El juez Baltasar Garzón anunció su renuncia a seguir con las investigaciones, con el objetivo de acelerar la apertura de fosas en las que permanecen enterradas las víctimas del conflicto. читать дальше Garzón defendió en el escrito sus argumentos originales, asegurando que las atrocidades cometidas durante la guerra civil (1936-1939) y los primeros años de dictadura del general Francisco Franco constituyen crímenes contra la humanidad.
El magistrado lamentó la disputa judicial sobre su competencia para investigar el caso, capacidad cuestionada por la fiscalía de la Audiencia Nacional.
El fiscal consideró que los crímenes mencionados por Garzón prescribieron al amparo de la ley de amnistía, promulgada en 1977 poco después de la muerte de Franco.
Como consecuencia de este conflicto, la Audiencia paralizó la apertura de más de 20 fosas comunes en las que siguen enterradas miles de víctimas de la guerra y el régimen franquista.
Una de ellas, es en la que se cree se encuentran los restos del poeta Federico García Lorca.
Garzón señaló que si abandona el caso es para desbloquear el proceso y reanudar la exhumación de cadáveres.
MADRID AP
То есть теперь МЕСТНЫЕ власти будут решать, вскрывать ли находящиеся на их территории могилы или не вскрывать. Это теперь отдано на усмотрение местных судов. А пока весь этот процесс приостановлен. Что, конечно, радует, но... Но там уже, по-моему, так твердо были на это настроены, что местные судьи, скорее всего, примут такое же решение, как Гарсон. То есть -- копать. Тем более что на них явно будет давить общественное мнение: многими решение Гарсона отказаться от этого расследования было воспринято как "проявление слабости испанской демократии" и "неизжитое влияние франкизма в юстиции". Да и родственники от своих требований не откажутся...
Впрочем, поживем -- увидим. По крайней мере, теперь всё уже не так однозначно.
"Как было бы хорошо, если я мог бы сказать: нет, уходите в подполье, не сотрудничайте с лукавой властью, и тогда мы вместе победим! Увы, ничего подобного. Мы не победим. Мы никогда не победим, у нас нет ни единого шанса. Невозможно победить пошлость и прелесть упрощенных понятий, которые всегда будут любезны большинству, особенно в наших палестинах, где начисто отсутствует уважение к позиции, противопоставляющей себя силе. Конечно, приятно быть со своим народом, даже когда этот народ заблуждается, но мне все равно кажется более осмысленной стратегия противостояния заблуждениям. Противостоять, создавая сферу осмысления, в которой единственно и можно жить. А там — будь как будет". Михаил Берг, ЕЖ.
Дума одобрила во II чтении увеличение срока работы президента России МОСКВА, 19 ноя - РИА Новости. Госдума на заседании в среду одобрила во втором чтении поправки в Конституцию РФ об увеличении сроков полномочий президента с четырех до шести лет, а Госдумы с четырех до пяти лет.
Поправки в основной закон вступают в силу со дня их официального опубликования после одобрения не менее двух третей региональных парламентов. Новые сроки будут применяться к президенту и Госдуме, которые будут избраны после вступления в силу изменений в Конституцию.
Кажись, Громов-то наш действительно уходит. И кажись, нас действительно присоединяют к Москве.
Громова уходят, а нам на воеводство сажают Собянина, начальника администрации правительства. Каковой Собянин должен будет в трехлетний срок осуществить объединение ближнего Подмосковья и Москвы.
Ну-ну. Посмотрим, что из этого выйдет. Если из этого выйдут, например, столичные надбавки к пенсиям, то, конешно, хорошо. А так-то... Оно нам надо? В общем, у начальства какие-то свои расклады, соображения и драчки бульдогов под ковром.
Информация эта с Полит.ру. И вот это вот оттуда же: