Естественная среда, в которой с успехом размножается вирус идиотизма вообще, и гомофобии в частности, – клерикальная. Христианский император Юстиниан I (VI век н.э.) обвинял гомосексуалистов в том, что они являются причиной голода, землетрясений и эпидемий. Позже содомией в Европе считалось любое сексуальное разнообразие сверх установленной церковью единственно правильной миссионерской позы. В средние века нарушителей сексуальных предписаний церкви сжигали на кострах.
Вот же были счастливые для церкви времена! С тех пор мир сильно изменился, и церковь во многом тоже, но и для церковной жизни справедлива народная мудрость про рыбу, гниющую с головы. Церковные иерархи со счастливым ожесточением клеймят гомосексуализм как величайшее зло и причину всех общественных несчастий. Им вторят священнослужители попроще и верующие поглупее. Идея о том, что выбор сексуальных предпочтений влияет на моральную атмосферу в обществе, удивительно живуча. Между тем сексуальный выбор не имеет никакого отношения к морали, как и выбор любимого напитка, вкусной еды, места отдыха или цвета галстука. Это не вопросы добра и зла. Это дело вкуса.
Каждый раз как-то заново поражает, что эти, казалось бы, самоочевидные вещи (про сексуальные предпочтения) надо еще ОБЪЯСНЯТЬ. Да если б еще в этих объяснениях очевидного был какой-нибудь смысл... Если б они доходили до гомофобского сознания... Впрочем, о чем это я. Какое уж там сознание.
А насчет изменившейся церкви — весьма распространенное заблуждение. Стремление принять желаемое за действительное. Разумеется, она и не думала меняться. Она просто вынуждена существовать в действительно изменившемся мире, в котором она потеряла былую власть, и к этому миру всё-таки как-то приспосабливаться. Отсюда — иллюзия каких-то изменений в ней. Верни она ту самую власть, то влияние — она начала бы (продолжила бы) делать ровно то же, о чем тут написано.
Вот же были счастливые для церкви времена! С тех пор мир сильно изменился, и церковь во многом тоже, но и для церковной жизни справедлива народная мудрость про рыбу, гниющую с головы. Церковные иерархи со счастливым ожесточением клеймят гомосексуализм как величайшее зло и причину всех общественных несчастий. Им вторят священнослужители попроще и верующие поглупее. Идея о том, что выбор сексуальных предпочтений влияет на моральную атмосферу в обществе, удивительно живуча. Между тем сексуальный выбор не имеет никакого отношения к морали, как и выбор любимого напитка, вкусной еды, места отдыха или цвета галстука. Это не вопросы добра и зла. Это дело вкуса.
Каждый раз как-то заново поражает, что эти, казалось бы, самоочевидные вещи (про сексуальные предпочтения) надо еще ОБЪЯСНЯТЬ. Да если б еще в этих объяснениях очевидного был какой-нибудь смысл... Если б они доходили до гомофобского сознания... Впрочем, о чем это я. Какое уж там сознание.
А насчет изменившейся церкви — весьма распространенное заблуждение. Стремление принять желаемое за действительное. Разумеется, она и не думала меняться. Она просто вынуждена существовать в действительно изменившемся мире, в котором она потеряла былую власть, и к этому миру всё-таки как-то приспосабливаться. Отсюда — иллюзия каких-то изменений в ней. Верни она ту самую власть, то влияние — она начала бы (продолжила бы) делать ровно то же, о чем тут написано.
