На испанском сайте, где продают разный антиквариат — да просто старые вещи: мебель, предметы быта, искусства и т.д. — кто-то из Мадрида выставил на продажу бронзовый бюст Пилар Примо де Риверы.

Впервые фотографию Пилар Примо де Риверы, сестры своего брата, я увидела в гибсоновской "Гранаде 1936". Но там ее толком не разглядеть: мешает бинокль, в который она смотрит. Снимок сделан во время войны; рядом с Пилар — капитан Нестарес.

А вот с этим фото можно сравнить бюст на предмет сходства. И обнаружить его. Хотя на фотографии она, очевидно, несколько моложе.





Не сказано, какого года бюст. Начало сороковых, скорее всего, — и уж точно не позже 1944-го. Потому что в 1944-м скульптор умер.

Busto en bronce de Pilar Primo de Rivera firmado por Emilio Aladrén en perfecto estado — "Бронзовый бюст, подписанный Эмилио Аладреном, в прекрасном состоянии". А чего ей сделается, бронзе-то. Она еще сто лет проживет. И еще сто. И еще... Дольше, чем она, разве что стихи живут.

Там, львеныш мой, там, райское исчадье,
пастись ты будешь на моих щеках,
там, синий коник моего безумья,
биенье циферблатов и галактик,
там отыщу я скорпионий камень
и матери твоей девичье платье,
полночный плач и чистую тряпицу,
с висков у мертвых снятую луной...

Собственно сайт: www.ganga.es/comprar/vendo_busto_en_bronce_de_p...

@темы: FGL

---

Why sould a dog, a horse, a rat have life,
and thou no breath at all?

@темы: Гелескул

---

Тут Луис Сернуда на испанском.

TRISTEZA DEL RECUERDO

Por las esquinas vagas de los sueños,
alta la madrugada, fue conmigo
tu imagen bien amada, como un día
en tiempos idos, cuando Dios lo quiso.

Agua ha pasado por el río abajo,
hojas verdes perdidas llevó el viento
desde que nuestras sombras vieron quedas
su afán borrarse con el sol traspuesto.

Hermosa era aquella llama, breve
como todo lo hermoso: luz y ocaso.
Vino la noche honda, y sus cenizas
guardaron el desvelo de los astros.

Tal jugador febril ante una carta,
un alma solitaria fue la apuesta
arriesgada y perdida en nuestro encuentro;
el cuerpo entre los hombres quedó en pena.

¿Quién dice que se olvida? No hay olvido.
Mira a través de esta pared de hielo
ir esa sombra hacia la lejanía
sin el nimbo radiante del deseo.

Todo tiene su precio. Yo he pagado
el mío por aquella antigua gracia,
y así despierto; hallando tras mi sueño
un lecho solo, afuera yerta el alba.

¿Quién dice que se olvida? No hay olvido.

@темы: Сернуда, cтихи

---

Вдаваться в более детальный анализ патриарших витийств нет ни большого желания, ни особого смысла, суть вполне ясна. Повторяю, вопрос в другом: почему немалая часть думающего общества, несмотря ни на что, продолжает ждать от церкви актуального слова? То, что в обществе существует запрос на инстанцию, которая служила бы голосом нравственности и социальной справедливости — добрый знак. Но то, что для многих с такой инстанцией ассоциируется церковь — признак слепоты и инфантильности. И эту инфантильность с успехом эксплуатируют не самые добросовестные политические игроки. Быть может, откровенная в своей политической ангажированности субботняя речь патриарха Кирилла кого-то наконец заставит задуматься и повзрослеть...

Ну, тех людей, которые до сих пор умудряются ждать чего-то от церкви, эта вполне ожидаемая патриаршая риторика конечно же не заставит ни задуматься, ни повзрослеть.

@темы: политическое, церковное

---

Пако Ибаньес поет песню Жоржа Брассанса "Дурная репутация", переведенную на испанский.

Краткое содержание: )) "У меня дурная репутация, хотя я и не приношу никому никакого вреда. Я просто хочу жить вне стада. Но людям не нравится, когда у кого-то — своя собственная вера. В мире нет большего греха, чем не следовать за знаменосцем..."

Полный текст.

Georges Brassens
LA MALA REPUTACIÓN

En mi pueblo sin pretensión
Tengo mala reputación,
Haga lo que haga es igual
Todo lo consideran mal.
Yo no pienso pues hacer ningún daño
Queriendo vivir fuera del rebaño.
No, a la gente no gusta que
Uno tenga su propia fe.
No, a la gente no gusta que
Uno tenga su propia fe.
Todos todos me miran mal
Salvo los ciegos, es natural.

Cuando la fiesta nacional
Yo me quedo en la cama igual,
Que la música militar
Nunca me supo levantar.
En el mundo pues no hay mayor pecado
Que el de no seguir al abanderado.
No, a la gente no gusta que
Uno tenga su propia fe.
No, a la gente no gusta que
Uno tenga su propia fe.
Todos me muestran con el dedo
Salvo los mancos, quiero y no puedo.

Si en la calle corre un ladrón
Y a la zaga va un ricachón.
Zancadilla doy al señor
Y he aplastado el perseguidor.
Eso sí que sí que será una lata,
Siempre tengo yo que meter la pata.
No, a la gente no gusta que
Uno tenga su propia fe.
No, a la gente no gusta que
Uno tenga su propia fe.
Todos tras de mí a correr
Salvo los cojos, es de creer.

No hace falta saber latín
Yo ya se cual será mi fin,
En el pueblo se empieza a oir,
Muerte, muerte al villano vil.
Yo no pienso pues armar ningún lío
Con que no va a Roma el camino mío,
No, a la gente no gusta que
Uno tenga su propia fe.
No, a la gente no gusta que
Uno tenga su propia fe.
Todos todos me miran mal,
Salvo los ciegos, es natural.

@темы: музыка

---

Блог писателя Бориса Акунина (Григория Чхартишвили) на сервисе LiveJournal и его почтовый ящик на Gmail подверглись взлому. "Это мелкое хулиганство вполне в стиле оппонентов, меня это сильно не удивляет. Когда ты противодействуешь кому-то мелкому и гнусному, он и противодействует мелко и гнусно". Борис Акунин в числе других деятелей культуры принял участие в митинге 10 декабря на Болотной площади в Москве. Речь Акунина на митинге стала одной из наиболее обсуждаемых в СМИ и интернет-сообществе.

upd Акунин написал "Хокку на взлом ЖЖ":

Умные друзья
И враги-идиоты.
Какое счастье!

(Отсюда.)

@темы: политическое

---

Бушует снежная весна,
я отвожу глаза от книги...

Бушует ветреная зима, я отвожу глаза от эпистолярной книги (чего уж там, всё равно ведь их напечатали) — "Te ruego, papá, que a este señor le entregues 1000 pesetas...", — и ветер кидается в окно, и бьётся, и воет голосом пустоты.

...que no puede parar sino en un hueco,
en el hueco de inmensa sepultura.

@темы: FGL

---

"...взглянув, разглядела просто мальчика".

Под этакую румбу...) Но вообще-то ничего, про любовь песенка.)) А подборка хорошая.

@темы: Дали, музыка

---

Рукопись "Noсhe del amor insomne" ("Ночь бессонной любви").

Четвертая страница, вторая строчка снизу: y el coral de la vida abrió su rama... Сначала написал — muerte. А потом исправил на vida. Может, потому, что в следующей строке — однокоренное amortajado: sobre mi corazón amortajado. Да со "смертью" и смысл был бы странным.

...y el coral de la vida abrió su rama
sobre mi corazón amortajado.

...и снова жизнь коралловую крону
над мертвым моим сердцем распластала.

@темы: FGL

---

Путин общается с народом.

"Тут вот по интернету пришел хороший вопрос: «А не западло тебе, Вова, отвечать на анонимные вопросы по интернету?» Отвечаю задавшему этот вопрос обладателю IР 176.325.24.1, хост ww.sрb.ru, провайдер Соmbеllgа, Иванову Сергею Васильевичу, проживающему на Ивановской, дом 13/2, кв. 125, — не западло!"

Старенькое уже, ну и что же.

@темы: анекдоты, новостями навеяло

---

15.12.2011 в 13:38

Пишет  tes3m:

Рассказ Рэя Брэдбери "У нас всегда будет Париж"*
     Как-то в Париже, душной июльской ночью с субботы на воскресенье, около двенадцати, я собрался пройтись своим любимым маршрутом, который неизменно начинался от собора Парижской Богоматери, а заканчивался подчас у самой Эйфелевой башни.
     Жена в тот вечер легла рано, часов в девять, но словно почувствовала, когда я был в дверях, и сказала:
     — Можешь не спешить, но купи мне пиццу.
     — Заказ принят: одна пицца, — сказал я и вышел в коридор.
     Из отеля мой путь лежал на другой берег Сены, к собору Парижской Богоматери; я заглянул в Шекспировскую книжную лавку и повернул обратно по бульвару Сен-Мишель в сторону уличного кафе «Два маго», где Хемингуэй — поколение с лишним тому назад — угощал своих друзей граппой, перно и Африкой.
     Наблюдая за толпами парижан, я немного посидел в кафе, заказал перно, потом пиво и двинулся в сторону набережной.
     Улица, идущая от «Двух маго», больше напоминала узкий проезд между рядами антикварных магазинов и художественных салонов.
     Здесь я оказался практически в одиночестве, и вдруг вблизи Сены произошло нечто из ряда вон выходящее — пожалуй, никогда в жизни со мной ничего подобного не бывало.
     Я понял, что за мной следят. Но слежка велась довольно странно.
     Оглянувшись, я не увидел ни одной живой души. Посмотрел вперед — и метрах в сорока заметил молодого человека в летнем костюме.
     Вначале мне и в голову не пришло, что это не случайно. Но, задержавшись у одной из витрин, я поднял взгляд — и обнаружил, что он, теперь метров с тридцати, наблюдает за мной через плечо.
     Стоило нам встретиться глазами, как он зашагал дальше, но через некоторое время, замедлив шаги, оглянулся.
     Когда мы обменялись молчаливыми взглядами еще несколько раз, у меня уже не осталось никаких сомнений. Вместо того чтобы следовать за мной по пятам, незнакомец шел впереди и оглядывался, не теряя меня из виду.
     Так мы прошли целый квартал и в конце концов на перекрестке поравнялись.
     Это был рослый, стройный блондин, достаточно привлекательный, по всем признакам — француз; спортивная фигура выдавала в нем не то пловца, не то теннисиста.
     Я даже не сумел разобраться в своих ощущениях. Приятно, лестно, неловко?
     Столкнувшись с ним лицом к лицу, я помедлил и обратился к нему по-английски, но он лишь покачал головой.
     И тут же заговорил со мной на французском; теперь уже я покачал головой, и мы оба посмеялись.
     — Французский — нет? — уточнил незнакомец.
     Я стал мотать головой.
     — Английский — нет? — спросил я, и он снова качнул головой, и мы оба расхохотались, потому что стояли одни среди ночи на парижском перекрестке, не могли обменяться даже парой слов и плохо понимали, что нас туда привело.
     Наконец он указал рукой в сторону бокового переулка.
     При этом он произнес какое-то слово — мне послышалось имя Джим. В растерянности я покачал головой.
     Незнакомец повторил, а вслед за тем пояснил:
     — Жимназиум, спортзал, — сказал он, еще раз махнул рукой в ту же сторону, сошел с тротуара и оглянулся, чтобы меня не потерять.
     Я стоял в нерешительности, пока он переходил через дорогу. На другой стороне он вновь обернулся в мою сторону.
     Ступив на мостовую, я направился к нему, спрашивая себя, зачем искать приключений на свою голову. И молча повторил: «Какого дьявола меня туда несет?» Париж, глубокая ночь, духота, случайный прохожий меня поманил — и куда? Какой, к черту, спортзал? А вдруг я оттуда не вернусь? Нет, в самом деле, что за безумие — в чужом городе увязаться за чужим человеком?
     Это меня не остановило.
     Мы поравнялись в середине следующего квартала, где он меня поджидал.
     Кивнув в сторону ближайшего здания, он повторил слово «жимназиум».
     Увидев, что он спускается по ступенькам в подвал, я поспешил за ним. А он достал свой ключ и кивнул, приглашая меня в темноту.
     Действительно, это был небольшой спортивный зал, оснащенный стандартным инвентарем: тренажеры, гимнастический конь, маты.
     Любопытно, подумал я и шагнул вперед; мой провожатый запер за нами дверь.
     Сверху доносились приглушенные звуки музыки и чьи-то голоса; не успел я и глазом моргнуть, как почувствовал, что на мне расстегивают рубашку.
     Я стоял в темноте; меня прошибла испарина, по лицу стекали ручейки пота. Слышно было, как незнакомец, не двигаясь с места и не произнося ни слова, снимает с себя одежду — и это происходило в Париже, глухой ночью.
     У меня в голове опять мелькнуло: «Какого черта?»
     Парень шагнул вперед и почти коснулся меня, но в этот миг где-то рядом открыли дверь, кто-то разразился смехом, поблизости отворилась и захлопнулась еще одна дверь, сверху послышался топот, хор голосов.
     От неожиданности я вздрогнул; меня затрясло.
     Должно быть, незнакомец это почувствовал: вытянув руки, он положил их мне на плечи.
     Казалось, нас охватила одинаковая растерянность, и той глухой парижской ночью мы приросли к месту, глядя друг на друга, словно незадачливые актеры, забывшие свой текст.
     Сверху долетали раскаты смеха и звуки музыки; похоже, там откупоривали шампанское.
     В полумраке я заметил, как с его носа сорвалась капля пота.
     Сам я, до кончиков пальцев, тоже был весь в поту.
     Так мы и стояли без движения, пока он на французский манер не повел плечами; я тоже пожал плечами ему в ответ, и мы опять негромко посмеялись.
     Он подался вперед, взял меня за подбородок и молча поцеловал в лоб. Потом, отступив на шаг, потянулся куда-то в темноте и накинул мне на плечи рубашку.
     — Bonne chance, — прошептал он; а может, мне это только послышалось.
     На цыпочках мы двинулись к выходу. Незнакомец приложил палец к губам, сказал «тсс» и выбрался вместе со мной на улицу.
     А дальше мы шли бок о бок по узкому проезду, который тянулся от кафе «Два маго» в сторону набережной Сены, Лувра и моего отеля.
     — Надо же, — выдохнул я. — Провели вместе полчаса — и даже не познакомились.
     Он бросил на меня непонимающий взгляд, и что-то подсказало мне ткнуть его пальцем в грудь.
     — Ты Джейн, я Тарзан, — сказал я.
     Услышав это, незнакомец разразился смехом и стал вторить мне:
     — Я Джейн, ты Тарзан.
     Мы захохотали, впервые за все это время стряхнув напряжение.
     Он приблизился, как в прошлый раз, молча поцеловал меня в лоб, а потом развернулся и зашагал в другую сторону.
     Когда нас разделяло метра три-четыре, он выговорил на неуверенном английском, не глядя в мою сторону:
     — Как жаль.
     Я ответил:
     — Да, очень жаль.
     — В другой раз? — спросил он.
     — В другой раз, — отозвался я.
     И он скрылся из виду; больше некому было вести меня за собой.
     Я вышел на набережную Сены и, минуя Лувр, вскоре добрался до отеля.
     Было два часа ночи, но духота не отступала; уже в дверях нашего люкса я услышал шорох простыней и голос жены:
     — Забыла спросить: ты билеты купил?
     — Конечно, — ответил я. — Летим во вторник на «конкорде», дневным рейсом до Нью-Йорка.
     Жена явно успокоилась, а потом со вздохом сказала:
     — Господи, как я люблю Париж. Давай на будущий год сюда вернемся.
     — «У нас всегда будет Париж», — подтвердил я.
     Раздевшись, я присел на краешек кровати. Жена, лежа на своей половине, спросила:
     — А пиццу принес?
     — Пиццу? — рассеянно переспросил я.
     — Как ты мог забыть? — расстроилась жена.
     — Сам удивляюсь.
     Я почувствовал легкое жжение над бровями и коснулся рукой середины лба, куда меня поцеловал на прощанье незнакомый парень, устроивший за мной слежку, чтобы указывать путь.
     — Сам удивляюсь, — повторил я, — как меня угораздило. Черт его знает.


*«У нас всегда будет Париж» — цитата из «Касабланки» (1942).

Рассказ из сборника We'll Always Have Paris: Stories (2009)
(пер. Елена Серафимовна Петрова)

Там в комментариях удивляются, пишут про "неожиданного Брэдбери". Нет, совсем не неожиданный.

Я там написала, что мало кого люблю так, как его. А сейчас вот подумала: да собственно, теперь уж, наверное, не мало кого, а больше никого — больше никого не люблю так, как его. Из живых.

@темы: литературное

---

Если начальник ругается на ваши опоздания, скажите что вы — сова.
Для убедительности страшно выпучите глаза и сожрите мышь-полевку.

Хорошо, что мой начальник не ругается на мои опоздания. А то мне пришлось бы каждый день съедать полевую мыш.

@темы: анекдоты

---

Тянутся из земли костлявые чресла вашингтонского госдепа, пытаясь отобрать у Партии честно завоеванную победу

(Этим поделился sandro_iz_che.)

Приятных снов!

@темы: фсякое ужастное

---

Где моя юность, где моя свежесть? Где ночи, просиживаемые над "Историей и круговоротом трех друзей" в попытках понять, кто из них кто.)) Или, может, все трое — только маски автора?

...втроем у голубых развалин рая,
где пьют бродяги, смертью заедая.
...donde meriendan muerte los borrachos.

ИСТОРИЯ И КРУГОВОРОТ ТРЕХ ДРУЗЕЙ

Эмилио,
Энрике
и Лоренсо.

Все трое леденели:
Энрике — от безвыходной постели,
Эмилио — от взглядов и падений,
Лоренсо — от ярма трущобных академий.

Эмилио,
Энрике
и Лоренсо.

Втроем они сгорали:
Лоренсо — от огней в игорном зале,
Эмилио — от крови и от игольной стали,
Энрике — от поминок и фотографий
в стареньком журнале.
И всех похоронили:
Лоренсо — в лоне Флоры,
Эмилио — в недопитом стакане,
Энрике — в море, в пустоглазой птице,
в засохшем таракане.

Один,
второй
и третий.
Из рук моих уплывшие виденья —
китайские фарфоровые горы,
три белоконных тени,
три снежных дали в окнах голубятен,
где топчет кочет стайку лунных пятен.

Эмилио,
Энрике
и Лоренсо.
Три мумии
с мощами мух осенних,
с чернильницей, запакощенной псами,
и ветром ледяным, который стелет
снега над материнскими сердцами, —
втроем у голубых развалин рая,
где пьют бродяги, смертью заедая.

Я видел, как вы плакали и пели
и как исчезли следом,
развеялись
в яичной скорлупе,
в ночи с ее прокуренным скелетом,
в моей тоске среди осколков лунной кости,
в моем веселье, с пыткой схожем,
в моей душе, завороженной голубями,
в моей безлюдной смерти
с единственным запнувшимся прохожим.

Пять лун я заколол над заводью арены —
и пили веера волну рукоплесканий.
Теплело молоко у рожениц — и розы
их белую тоску вбирали лепестками,
Эмилио,
Энрике
и Лоренсо.
Безжалостна Диана,
но груди у нее воздушны и высоки.
То кровь оленья поит белый камень,
то вдруг оленьи сны проглянут в конском оке.

Но хрустнули обломками жемчужин
скорлупки чистой формы —
и я понял,
что я приговорен и безоружен.
Обшарили все церкви, все кладбища и клубы,
искали в бочках, рыскали в подвале,
разбили три скелета, чтоб выковырять золотые зубы.

Меня не отыскали.
Не отыскали?
Нет. Не отыскали.
Но помнят, как последняя луна
вверх по реке покочевала льдиной
и море — в тот же миг — по именам
припомнило все жертвы до единой.

FABULA Y RUEDA DE LOS TRES AMIGOS

Enrique,
Emilio,
Lorenzo.

Estaban los tres helados:
Enrique por el mundo de las camas;
Emilio por el mundo de los ojos y las heridas de las manos,
Lorenzo por el mundo de las universidades sin tejados.

Lorenzo,
Emilio,
Enrique.

Estaban los tres quemados:
Lorenzo por el mundo de las hojas y las bolas de billar;
Emilio por el mundo de la sangre y los alfileres blancos;
Enrique por el mundo de los muertos y los periódicos abandonados.

Lorenzo,

Emilio,
Enrique.
Estaban los tres enterrados:
Lorenzo en un seno de Flora;
Emilio en la yerta ginebra que se olvida en el vaso;
Enrique en la hormiga, en el mar y en los ojos vacíos de los pájaros.

Lorenzo,

Emilio,
Enrique,
fueron los tres en mis manos
tres montañas chinas,
tres sombras de caballo,
tres paisajes de nieve y una cabaña de azucenas
por los palomares donde la luna se pone plana bajo el gallo.

Uno

y uno
y uno.
Estaban los tres momificados,
con las moscas del invierno,
con los tinteros que orina el perro y desprecia el vilano,
con la brisa que hiela el corazón de todas las madres,
por los blancos derribos de Júpiter donde meriendan muerte los borrachos.

Tres

y dos
y uno.
Los vi perderse llorando y cantando
por un huevo de gallina,
por la noche que enseñaba su esqueleto de tabaco,
por mi dolor lleno de rostros y punzantes esquirlas de luna,
por mi alegría de ruedas dentadas y látigos,
por mi pecho turbado por las palomas,
por mi muerte desierta con un solo paseante equivocado.

Yo había matado la quinta luna
y bebían agua por las fuentes los abanicos y los aplausos,
Tibia leche encerrada de las recién paridas
agitaba las rosas con un largo dolor blanco.
Enrique,
Emilio,
Lorenzo.
Diana es dura.
pero a veces tiene los pechos nublados.
Puede la piedra blanca latir con la sangre del ciervo
y el ciervo puede soñar por los ojos de un caballo.

Cuando se hundieron las formas puras
bajo el cri cri de las margaritas,
comprendí que me habían asesinado.
Recorrieron los cafés y los cementerios y las iglesias,
abrieron los toneles y los armarios,
destrozaron tres esqueletos para arrancar sus dientes de oro.
Ya no me encontraron.
¿No me encontraron?
No. No me encontraron.
Pero se supo que la sexta luna huyó torrente arriba,
y que el mar recordó ¡de pronto!
los nombres de todos sus ahogados.

@темы: FGL

---

Делос, остров божественного света — по такому запросу сегодня нашли вот эту мою запись.

Там у меня пять снимков, а вот тут — 219. 219 фотографий Делоса, острова божественного света.

@темы: Греция

---

Просто не нахожу слов,

чтобы поблагодарить  Гэллинн, которая подарила мне пять томиков primeros escritos — и теперь у меня ранний Лорка весь, целиком и полностью: стихи, проза и драматургия.

Благодарными Гэллинн должны быть, между прочим, и те читатели библиотеки Института Сервантеса, к-рые хотели бы взять там эти самые ранние произведения Ф. Гарсиа Лорки. До сегодняшнего дня у них, в смысле у читателей, практически не было такой возможности: все эти книжки всё время брала я. Брала — и продлевала... и продлевала... и опять брала... и опять продлевала...
А теперь-то уж у меня вся эта ювеналия — своя собственная.

Ура.

@темы: FGL

---

Митинг смотрела на "Дожде" (спасибо Тру за ссылку). А сейчас вот пошел сюжет по первому каналу.

В общем, всё было тихо-спокойно, обошлось без эксцессов. Ну и хорошо.)

@темы: политическое

---

09.12.2011 в 21:19

Пишет  Миранда Элга:

Прекращая стычки между друзьями
ВСЕ, КТО ИДУТ - ХОРОШИЕ!
а КТО НЕ ИДЕТ - ТОЖЕ ХОРОШИЕ!
ВОТ!!!

Потому что ВСЕ туда просто не поместились бы!

Как Миранда вовремя. А то только я себе сказала, что нечего оправдывать себя всякими оправданиями вроде непереносимости толпы, а надо идти (нельзя не идти), — как сообразила, что я там в прямом смысле слова не выстою: больные ноги, не могу долго стоять. А ведь нельзя рассчитывать на то, что там можно будет либо где-нибудь присесть, либо уйти когда захочешь. Так что получается, что всё-таки не иду. И хотя причина уважительная, совесть же всё равно гложет. И тут Миранда с ее "просто не поместились бы!"...

А ведь и правда.) Мне как-то поспокойней на душе стало.

---

В Красной Армии штыки,
чай, найдутся.
Без меня большевики
обойдутся.

На что мне совершенно справедливо, хоть и не в рифму, можно возразить:

Если б были все, как ты,
ротозеи,
что б осталось от Москвы,
от Расеи?

Но я не могу и не могу. Физическая непереносимость толпы, многолюдных акций.

Согласовали 30 тысяч, но придет явно больше. И это хорошо, конечно, это просто замечательно. А я вот получаюсь в стороне от общего дела — res publica...

@темы: политическое

---

08.12.2011 в 20:10

Пишет  Nick-Luhminskii:

...а теперь я взял это к себе

08.12.2011 в 20:04

Пишет  tes3m:

Сигэру Умэбаяси. Полонез из фильма "2046".

(Увидела у  Melissa Stein)

Характерно, что я перепостила, даже предварительно не послушав.)) Я рассудила, что если это понравилось и Тэсс, и Нику, то оно же не может не быть прекрасным. И разве я ошиблась?

@темы: музыка